До сих пор, после стольких лет так называемых демократических реформ, после открытия все большего числа архивных материалов в массовом сознании россиян сохраняется множество исторических мифов и заблуждений. Одним из событий отечественной истории, которое до сих пор вызывает ожесточенные споры и рождает мифы, остается Февральская революция 1917 года.

Уж столько чернил и бумаги извели демократы, чтобы очернить Советскую власть! Если вкратце представить ход их расуждений, то вот что получается: “Мол, жила-была себе, благоденствовала Россия под мудрым правлением добрейшего императора, процветала, хлебом весь мир кормила. Народ в ней был добрый, здоровый и богобоязненный, чтивший свою национальность и веру и не дававший спуску всяким инородцам. Интеллигенция - преимущественно дворянская - вела честную, чистую и праведную жизнь, создавая великие изобретения и замечательные литературные произведения, сея разумное, доброе, вечное. Но вот пришли большевики, и... (нужное вписать, ненужное зачеркнуть, особенно важное подчеркнуть два раза)”... (цит. по http://marxdisk.narod.ru/blagos.htm).

Наконец, сейчас в демократической печати принято славить Временное правительство, созданное после победы Февральской революции 1917 г. Договариваются до того, что оно было демократически избранным. Ничего, конечно, подобного. Никто его не избирал. Единственными демократическими органами в России долгое время после февраля были одни лишь советы. Но может быть, именно Временное правительство внедрило и обеспечило демократию, несомненно существовавшую тогда в России после февраля? Тоже ничего подобного. Демократию установил сам народ, свергнувший самодержавие. Что же касается Временного правительства, то оно всеми силами пыталось ограничить и, по возможности, упразднить эту демократию (по Семенову).

Другие, в основном марксисты, расписывают царскую Россиию как сплошное темное пятно, и только СССР им видится как сосредоточием всех возможных положительных черт.

Но и для тех и для других почему–то считается установленным, что Февральская революция была закономерным результатом развития России, почему–то оказывается, что именно большевики в своем противодействии Временному правительству развалили страну и что Николай II предал страну, отрекшись от трона.

В данной статье я попытаюсь с меру своих сил развеять все эти предубеждения обеих сторон и попробую взглянуть на Февральскую революцию под другим углом зрения и показать, что подлинный и почти смертельный удар по России был нанесен не в октябре, а в феврале 1917 года (по http://www.samisdat.ru/2/2123e-rp.htm) и что император Николай II не предавал страны, а поступил так, чтобы избежать кровопролития. Другой вопрос – насколько ему это удалось.

ПРИЧИНА КАТАСТРОФЫ

Главной причиной Февральской революции была война и связанные с ней лишения народа. Пока никто не доказал, что если бы Россия не ввязалась в мировую войну, то эта революция вообще состоялась бы. В пользу утверждения, что именно война привела к Февральской революции свидетельствует хотя бы такой факт, что война вызвала похожие революции в Германии, Венгрии, развал Австро–Венгрии, смену власти во многих странах Восточной Европы, Турции... Далее я покажу, что никакого иного пути развития, кроме царизма и советской власти у России и не было. Только эти два устойчивых состояния позволяли, как говорил Менделеев, уцелеть и продолжить независимое развитие.

Замечу, что Первая мировая война не была неизбежна, по крайней мере, в данном составе и для России. Более того с точки зрения геополитики у России не только не было интереса к войне, но и сама по себе война была исключительно опасна для внутренней стабильности режима – царская Россия была исключительна нестабильна, поскольку подвергалась метаморфозу в процессе капиталистической модернизации русского традиционного общества. Это не было секретом. Так, предприниматель А.И. Путилов, член и председатель правлений более 50 акционерных компаний, включая общество Путиловских заводов, уже в июне 1915 года указал представителям Антанты на неизбежность революционного взрыва.

По его мнению, "поводом послужит военная неудача, голод или стачка в Петрограде, мятеж в Москве или дворцовый скандал. Революция будет исключительно разрушительной, ввиду того что образованный класс в России являет собой незначительное меньшинство. Он лишен организации и политического опыта, а главное, не сумел создать надежных связей с народом. Режим настолько зависит от бюрократии, что в тот день, когда ослабнет власть чиновников, распадется русское государство. Парадокс заключается в том, что сигнал к революции дадут буржуазные слои, интеллигенты, кадеты, думая, что спасают Россию. Но от буржуазной революции Россия тотчас же перейдет к революции рабочей, а немного позже к революции крестьянской" (по Пыхтину). Самое интересное, что и экономических интересов в этой войне Россия не имела. Если Германия и Австрия хотели изменить распределение колоний в свою пользу, а Франция и Англия – сохранить статус-кво, то для России это было не актуально. И всё же, по сути дела, именно Россия спровоцировала Германию к началу войны, объявив частичную мобилизацию в ответ на не такой уж и невыполнимый ультиматум, предъявленный Сербии Австро-Венгрией. Россия пыталась отстаивать свою честь на международной арене и защитить братьев–славян, которые потом легко и непринужденно Россию предавали. Если бы возобладали идеи Александра III и Столыпина о необходимости длительного периода мирного развития России, то в сложившейся ситуации можно было бы лавировать и избежать войны.

Как случилось, что Германия все же объявила войну России, хорошо описано в книге Яковлева (2002) и я здесь на этом аспекте останавливаться не буду. Как известно, начало войны не отмечено крупными наступательными успехами Антанты в Европе, потому что Германия была лучше вооружена и имела подготовленную к войне промышленность. Однако, выдержав первый натиск Германии, Антанта смогла использовать превосходство в экономическом потенциале и населении, более мощный флот, благосклонность США и контроль над Африкой и Азией (Германия быстро потеряла свои немногие колонии) и стала постепенно наращивать давление на противника. Германия показала заметно большую способность к военной мобилизации, чем соперники, но вес соперников был намного выше. Положение Германии усугублялось тем, что она потеряла Россию как источник продовольствия.

Россия вступила в войну не полностью подготовленной, хотя очень много и было сделано для повышения боеспособности армии. Приведу характерный пример. Запас винтовок в России был исчерпан за два — три месяца войны, а патронов и снарядов, хранившихся в 112 легких местных парках, — к середине декабря 1914 г. В начале 1915 г. необходимо было выпускать в месяц 200 тыс. винтовок, 2 тыс. пулеметов, 400 орудий, 200 млн. патронов и 1,5 млн. снарядов. Русская же промышленность ежемесячно давала 30-32 тыс. винтовок, 216 пулеметов, 115 — 120 орудий, 50 млн. патронов и 403 тыс. снарядов, удовлетворяя таким образом потребности армии в среднем на 15 — 30%. Такое положение весьма неблагоприятно отражалось на боевых действиях войск. Вынужденные меры в виде перевооружения тыловых частей армии и флота устаревшими берданками и австрийским трофейным оружием (что позволило освободить для действующих частей 500 тыс. винтовок) и ускоренная в 2,5 раза подготовка и отправка заготовленных в мирное время местных парков в войска не могли существенно изменить положение (по Криницыну). По данным Яковлева (2002), "в 1914 г. русская артиллерия израсходовала 2,3 млн. снарядов и на 1 января 1915 г. имела 4,5 млн. снарядов. В 1915 году русская армия располагала примерно 18 млн. снарядов, в том числе на русских заводах было изготовлено свыше 10 млн. 76-мм снарядов и 1,3 млн. снарядов к орудиям среднего калибра, 4,5 млн. являлись остатками 1914 года, 1,2 млн поступило из-за рубежа. При этом за пять месяцев отступления русская армия израсходовала немногим более 4 млн. 76-мм снарядов. По мнению автора, доктора исторических наук, «интригующая загадка» нехватки снарядов в действующей русской армии при их изобилии на тыловых базах заключалась в предательской роли российской торгово-промышленной олигархии и либеральной интеллигенции, в заговорщицкой деятельности масонов".

Будучи неподготовленной, Россия тем не менее начала широкомасштабное наступление в Пруссии, чтобы спасти Францию (опять, видимо, блюдя свою честь). О том как по рыцарски вела себя Россия во время войны говорит хотя бы тот факт, что в помощь вооруженным силам Франции, Британской империи и Бельгии были отправлены четыре русские бригады (по. Рoссия...). Осознав невозможность быстро захватить Францию, германское командование перебросило большие силы для войны с Россией, которая, конечно, сама по себе в военном и промышленном отношении была слабее Германии. В развернувшемся наступлении Германии удалось захватить у России Царство Польское, большую часть Галиции (захваченную ранее Россией у Австро-Венгрии), часть Прибалтики до Двины и Западную Белоруссию. Но у Германии был и западный фронт, а в России начала давать эффект военная мобилизация экономики, да и продвинуться далеко при тогдашнем транспорте было сложно. Наступление Германии было твёрдо остановлено.

Высокое напряжение русской экономики в конце концов дало результат, производство военной продукции росло хотя и медленно. В сравнении с началом войны к августу 1915 г. выпуск винтовок, пулеметов, орудий и снарядов увеличился примерно в 2-2,5 раза, а патронов — в 1,5 раза. Надежды на получение военных заказов из-за границы не оправдались. В 1915 г. поступило всего 260 тыс. винтовок, 150 млн. патронов, 1,2 млн. снарядов и 397 орудий, что составляло в винтовках и патронах — 8%, в снарядах — 13% выполнения заказов, а в орудиях и того меньше (по Криницыну). Поступление главной части заказов ожидалось только в 1916 — 1917 гг. И вот к осени 1916 года русская армия была, наконец, в основном вооружена. Генерал В. Ипатьев писал: «Войну мы свободно могли продолжать ещё очень долгое время, потому что к январю и февралю 1917 года Россия имела громадный запас взрывчатых веществ, как в виде миллионов снарядов, так и более миллиона пудов свободных взрывчатых веществ». Другим огромным преимуществом России было обеспечение населения зерном, которому способствовало прекращение экспорта продовольствия в Германию. После начала Первой мировой войны вывоз русского хлеба практически полностью прекратился (в 1915 году было экспортировано 17452 тыс. пудов пяти основных зерновых культур — в 32 раза меньше, чем в 1913-м, когда этот показатель составил 554549 тыс. пудов). При этом выяснилось, что Европа вполне может обойтись без русского зерна (по Бразолю).

Самое интересное, что война мало изменила ритм жизни самой России. "На протяжении всей войны русский верховный главнокомандующий имел полномочия лишь на театре военных действий. Остальные войска подчинялись военному министру. В тылу вообще не существовало режима военного положения. Промышленность, транспорт, торговля, пресса функционировали так, словно никакой войны не было вообще" (по Пыхтину). Россия являлась единственной европейской страной, не отрезанной войной от сырьевой базы, поэтому война на истощение склоняла чашу весов в её пользу. После Брусиловского прорыва в 1916 году у Четверного союза континентальных держав не осталось военных средств для широких наступательных операций на Востоке. Русские войска готовились к захвату Константинополя и Будапешта. По договорам с союзниками, Россия после окончания войны должна была аннексировать Черноморские проливы и устанавливить полный контроль над Восточной Европой. Крах Четверного блока в течение, самое большее, одного года был очевиден, кроме того, 3 февраля 1917 года США приняли окончательное решение об объявлении войны Германии, что сделало положение центрального союза безнадежным.

По мнению У.Черчилля, в начале 1917 г. экономическое положение России было наиболее благополучным из всех воюющих стран. В конце 20-х годов он писал: "Перспективы в 1917 году были самыми обнадёживающими. Союзники владели преимуществом пять к двум, фабрики всего мира производили для них вооружение, боеприпасы направлялись к ним со всех сторон, из-за морей и океанов. Россия, обладающая бездонной людской мощью, впервые с начала боевых действий была экипирована должным образом. Двойной ширины железная дорога к незамерзающему порту Мурманск была, наконец, завершена. Россия впервые имела надёжный контакт со своими союзниками. Почти 200 новых батальонов были добавлены к её силам, на складах лежало огромное количество всех видов снарядов. Не было никаких военных причин, по которым 1917 год не мог бы принести конечную победу союзникам, он должен был дать России награду, ради которой она находилась в агонии. Но вдруг наступила тишина. Великая Держава, с которой мы были в таком товариществе, без которой все планы были обессмыслены, вдруг оказалась поражённая немотой. Ни к одной из наций судьба не была столь неблагосклонна, как к России. Её корабль пошёл ко дну, уже видя перед собой гавань. Она вынесла шторм, когда на чашу весов было брошено всё. Все жертвы были принесены, все усилия предприняты. Отчаяние и измена предательски захватили командный мостик в тот самый момент, когда дело было уже сделано. Долгие отступления закончились: недостаток вооружения прекратился; оружие двинулось на фронт. С победой в руках Россия рухнула на землю, съеденная заживо, как Герод давних времён червями" (по Кудрявцеву и др.). Итак, совершенно очевидно, что продолжение войны обернулось бы гораздо меньшими потерями для России, чем те жертвы, которые понесла Россия в результате хаоса после Февральской революции.

ДВОРЦОВЫЙ ПЕРЕВОРОТ КОМПРАДОРСКОЙ ЭЛИТЫ

Февраль 1917 года ознаменовался неожиданным поворотом ситуации, когда в какой-то момент не подвезли (или организовали задержку подвоза) продовольствие в Петроград, и в ходе спровоцированного таким образом бунта власть в городе захватили заговорщики. Началось все с того, что 14 февраля было назначено массовое шествие рабочих и студентов с требованием создания ответственного правительства к Таврическому дворцу (место заседания Государственной думы). Однако охранка провела превентивные аресты членов рабочей группы военно-промышленного комитета, и манифестация не состоялась. Тем не менее 23 февраля в разных частях Петрограда начались хорошо организованные демонстрации. 27 февраля Николай распорядился сформировать карательную группировку войск из четырех кавалерийских дивизий под руководством генерала Иванова и двинуть ее на Петроград. В этой ситуации более решительный и менее нравственный царь, наверное, не остановился бы и перед немедленным введением военного положения в столице и использованием еще более жестоких, но единственно необходимых мер – примерным расстрелом виновников неподвоза хлеба и зачинщиков бунта. Но царская власть ничего не делала в течение нескольких дней нарастания беспорядков. Полиции было даже запрещено стрелять в нападавших – в результате городовые были буквально растерзаны толпой.

Вместо того чтобы оставаться в ставке или отправиться вместе с Ивановым, Николай двинулся в Царское Село своим путем, не имея достаточного конвоя, и оказался запертым на путях в Пскове во власти участника заговора Рузского. Здесь путем последовательных переговоров, которые шли через Рузского за спиной царя между Родзянко (председатель Думы), Алексеевым (начальник штаба Верховного главнокомандующего) и командующими фронтов, Николай II был заставлен отречься от престола.

В провинции в это время было достаточно спокойно. Даже в Москве не отмечено существенных беспорядков, и только 28 февраля после захвата бунтовщиками Петрограда началась стачка и были избираны советы. Армия, за исключением нескольких генералов, оставалась верной царю, и даже изменившие генералы (о чём ниже) не решались выступить против императора открыто. Возможности для подавления беспорядков были даже после захвата Петрограда бунтовщиками. Но Николай II бездействовал несколько критических дней, а потом предпочёл уйти от ответственности (или дать возможность народу страны решить свои проблемы самому) и 2-го марта поддался на уговоры отречься от престола. Поскольку наследник был болен, Николай отрёкся в пользу своего брата Михаила, но тот тоже не хотел брать на себя ответственность и отрёкся. Чётких законодательных указаний на то, кто был обязан возглавить страну, не было; впрочем, и нескольких дней безвластия, неопределённости и полной безнаказанности бунтовщиков с заговорщиками хватило, чтобы на власть и законы перестали обращать внимание. Лидеры партий, представленных в Госдуме, воспользовались ситуацией и сформировали в Петрограде Временное Правительство, а госаппарат признал поначалу его власть за неимением другого (по Кудрявцеву и др.).

МОТИВЫ ЭЛИТАРНОГО БУНТА

Кто же спровоцировал беспорядки в столице, организовал саботаж их подавления и склонил царя к отречению? Однозначных доказательств существования заговорщической организации с единым центром управления и заранее составленным планом авторам не известно. Но на самом деле, этого и не нужно для того, чтобы сделать вывод об организации переворота наиболее активной и хорошо скоординированной группой из государственной, политической, экономической и военной элиты. Для того чтобы совершить переворот в тех условиях, достаточно было, чтобы довольно много людей на государственной службе решило, что им выгоднее не выполнять свои прямые обязанности и ничего не делать в защиту самодержавия: не подавлять беспорядки, не арестовывать политиканов, не разбираться с причинами недостачи хлеба, не информировать царя о положении дел. При этом они бы никогда не решились на пренебрежение своими обязанностями, если бы не уверенность в безнаказанности. А уверенность в безнаказанности происходила оттого, что в элите уже долго говорили о желательности дворцового переворота, и никому ничего за это не было (по Кудрявцеву).

Кожинов (2002) цитирует С. Н. Булгакова, который с негодованием писал о политике кадетов и октябристов в конце 1916 года, в канун Февраля (примечания Кожинова): «В это время в Москве (где жил мыслитель. – В.К.) происходили собрания, на которых открыто обсуждался дворцовый переворот и говорилось об этом как о событии завтрашнего дня. Приезжал в Москву А.И.Гучков (лидер октябристов. – В. К.), В. А. Маклаков, суетились и другие спасители отечества. <…> Особенное недоумение и негодование во мне вызвали в то время дела и речи кн. Г.Е.Львова, будущего премьера (Временного правительства.- В.К.)… Его я знал… как верного слугу Царя, разумного, ответственного, добросовестного русского человека, относившегося с непримиримым отвращением к революционной сивухе, и вдруг его речи на ответственном посту (накануне Февральской революции Г.Е.Львов стал председателем Всероссийского земского союза. – В.К.) зовут прямо к революции… Это было для меня показательным, потому что об интеллигентской черни не приходилось и говорить».

Итак, уверенность в безнаказанности представителей элиты за антиправительственные действия уже была, но также была и уверенность в наказании (хотя бы исключением из элитарных кругов) за действия в поддержку власти. Эта уверенность неизбежно формируется и усиливается в условиях, когда допускается открыто говорить о предстоящей силовой смене власти, которую-де ничего не может остановить, а власть позволяет эти разговоры. Именно по причине этой уверенности, в ситуации, когда от действий элиты зависело, сохранится ли самодержавие, почти все её представители активно или пассивно содействовали свержению царя. И в условиях подобных настроений для «заговора» не нужно было единой разветвлённой организации, а достаточно было координации действий небольшого количества хорошо знавших друг друга представителей элиты. Каждый играл свою роль: например, роль начальника штаба верховного главнокомандующего М.В.Алексеева заключалась в том, чтобы сначала заблокировать отправку войск в Петроград, а потом дезинформировать царя, убедить его, что контроль над страной потерян полностью и надо отрекаться. Были разработаны планы согласованных действий в ходе разных сценариев переворота, один из них – план генерала Крымова, предусматривающий убийство царя на военном смотре в марте 1917 года (по воспоминаниям А.И.Деникина и П.Н.Врангеля, которым тот предлагал поучаствовать). Его автор был настолько уверен в безнаказанности, что распространялся о своём плане направо и налево.

В воспоминаниях Б.И.Николаевского можно прочесть ещё об одном варианте заговора. Так, в феврале 1917 года в Петрограде на совещании лидеров Государственной Думы, на котором присутствовали генералы Рузский и Крымов, было принято следующее решение: в апреле, когда Царь будет ехать из Ставки, задержать его в районе, контролируемом командующим фронтом Рузским, и заставить отречься. Между прочим, этот сценарий и был реализован, но в начале марта. Генералу Крымову отводилась в этом заговоре решающая роль, он был намечен в генерал-губернаторы Петрограда, чтобы подавить всякое сопротивление сторонников Царя. По сведениям Соколова, во главе этого варианта заговора стояли Гучков и Родзянко, с ними был связан Родзянко-сын, офицер Преображенского полка, который создал целую организацию из военных, куда, по некоторым данным, входил даже Великий Князь Дмитрий Павлович.

Подробно об организации элитой февральского переворота рассказывается в книге В.Кожинова «Россия: век двадцатый» (2002). Мы же здесь попытаемся понять, почему верхушка элиты (или, по крайней мере, наиболее активная часть её) была заинтересована в перевороте или думала, что заинтересована. Прежде всего, заметим, что в любой стране, даже с гнильцой, война вызывает мобилизацию сил, и особенная нагрузка ложится на государственный аппарат и командующих. Если госаппарат не чувствует для себя смертельной угрозы от поражения, то его служащие пытаются облегчить себе жизнь и выполняют свои обязанности лишь постольку, поскольку их заставляют. А заставляет начальник. Поэтому служащие подсознательно начинают возлагать вину за свои тяготы на начальника, и они бы уже не прочь от него и избавиться.

К 1916–17 годам патриотизм создал условия, при которых придворной камарилье стало неуютно. В 1916 году царём были предприняты шаги для укрепления военно-промышленного комплекса (учреждено совещание по обороне, создан военно-промышленный комитета и т.д.). Одновременно армия перестроилась и выдвинула из своей среды грамотных и достойных командиров, боевая выучка возросла. Брусиловское наступление в Галиции подтвердило восстановление боеспособности после отступления 1915 г. Происходила замена командного состава армии и кадров в гражданских сферах управления за счёт прихода нового более образованного поколения из других слоёв общества, которое успешно конкурировало со старыми кадрами. К 1917 году 95% командного состава было уже не из дворян. Царь приобрёл опыт командования, перевооружил армию и ожидал, что России достанутся плоды победы, которая позволит расплатиться с французским долгом. Эта волна новых людей ставила под угрозу ротации всю элиту. Камарилья не выдержала напряжения и решила ударить сама. Был организован неподвоз хлеба в Питер, и одновременно дана команда городовым не стрелять. 23 февраля в разных частях Петрограда начались хорошо организованные демонстрации. 27 февраля Николай распорядился сформировать карательную группировку войск из четырех кавалерийских дивизий под руководством генерала Иванова и двинуть её на Петроград. Вместо того чтобы оставаться в ставке или отправиться вместе с Ивановым, Николай двинулся в Царское Село своим путём, не имея достаточного конвоя, но на путях в Пскове был задержан участником заговора Рузским. В результате переговоров, которые шли через Рузского за спиной царя между Родзянко (председатель Думы), Алексеевым (начальник штаба Верховного главнокомандующего) и командующими фронтов, его заставили отречься от престола. Царская власть утратила то, на чём она держалась со времён Ивана Грозного, – государственную волю. Накопленное в народе недовольство бедствиями позволило быстро ликвидировать царизм (по Кудрявцеву).

Это ответ на вопрос, почему свержения царя хотели крупные чиновники и некоторые командующие. Почему в этом была заинтересована крупная буржуазия? Всё указывает на то, что к тому времени она уже была готова занять место паразитов-компрадоров, по большому счёту утерянное владельцами «вишнёвых садов» – дворянско-помещичьей элитой. Но, как известно, после революции 1905 года в стране была создана государственно-монопольная система, не только облегчающая конкуренцию с иностранным капиталом, но и одновременно существенно ограничивающая утечку капитала за рубеж. Поэтому основной вывоз капитала теперь приходился на выплату процентов за долги и прибылей иностранным инвесторам. Жить же по типу компрадорской элиты, получая прибыли в России и тратя их за рубежом, могла позволить себе незначительная часть буржуазии. Это способствовало более быстрому накоплению капиталов у неё (меньше было возможности проматывать по парижам, к тому же, помогал и протекционизм). Видимо, к концу войны эта часть элиты приобрела существенное влияние, но, как и высшие военачальники, они посчитали, что без царя добьются ещё большего. Именно эта часть элиты получила наибольшие преимущества в результате отречения царя. К перевороту подталкивали и генералы-командующие фронтами, потому что при царе над ними всё время нависала угроза наказания за ошибки и замены более талантливыми командующими, а без царя (как им ошибочно думалось) они стали бы хозяевами успешно воюющей страны и получили бы лавры победы.

Наконец, вполне предсказуемую роль сыграли лидеры политических партий, которые тоже стремились «попасть в историю». В одном письме августа 1917 г. лидер кадетов П.Н.Милюков писал, не скрываясь: «Вы знаете, что твёрдое решение воспользоваться войной для производства переворота принято нами вскоре после начала этой войны, знаете также, что ждать мы больше не могли, ибо знали, что в конце апреля или начале мая наша армия должна была перейти в наступление, результаты коего сразу в корне прекратили бы всякие намёки на недовольство, вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования». После предварительных согласований с западными союзниками (поездка "представителей русской общественности" в Лондон в 1916 г., о которой Черчилль почему-то предпочёл не распространяться), камарилья решила взять власть в свои руки (цит. по Кудрявцеву).

Особое внимание надо уделить подготовительной идеологической работе русской интеллигенции. Как пишет Солоневич (1991), "делала революцию почти безымянная масса русской гуманитарной профессуры, которая с сотен университетских и прочих кафедр вдалбливала русскому сознанию мысль о том, что с научной точки зрения революция неизбежна, революция желательна, революция спасительна. Подпольная деятельность революционных партий опиралась на этот массив почти безымянных профессоров. Жаль, что на Красной Площади, рядом с мавзолеем Ильича не стоит памятник «неизвестному профессору». Без массовой поддержки этой профессуры революция не имела бы никакой общественной опоры. Без поддержки придворных кругов она не имела бы никаких шансов" (по Кудрявцеву и др.).

КТО ВИНОВАТ?

Очевидное возражение к обвинениям элиты в бедах, наступивших после Февральской революции, – заговорщики не виноваты, потому что им бы не удалось захватить власть, если бы государство не было уже с гнильцой. Следовательно, виновата «гнильца», а не элита, заговорщики же просто выполняли «объективную волю истории», которая-де состоит в том, чтобы разрушать все государства, в которых что-то неблагополучно. Но такой подход неправомерен. Да, действительно, во время Первой Мировой войны сложились такие условия (от чрезмерного перенапряжения нации войной), что от действий небольшой группы лиц – лидеров российской элиты – зависело, пойдёт ли дальнейшее развитие событий по пути катастрофы или «пронесёт». Нет сомнений в том, что если бы они не совершили переворот, катастрофы не случилось бы! Об этом наглядно говорит динамика экономического развития России (см. Бразоль, а также Кудрявцев и др.). Элита сознательно выбрала разрушение государственного устройства, и в этом её вина, а не «объективных обстоятельств». Многие страны проходят через периоды, когда они на волосок от гибели (так что это вовсе не является российской спецификой!), но именно от действий небольшой группы зависит, как разовьётся ситуация.

Другой вопрос, почему в стране сложилась такая ситуация, что действиям кучки заговорщиков не был дан решительный отпор на всех уровнях российского общества? Почему не стали на защиту царя крестьяне, почему одобрили переворот рабочие, почему не объединились в монархическое движение нижние чиновники, почему буржуазия потирала руки, а вся интеллигенция радостно вопила «добей гадину!»? Наконец, почему заговорщики не были пересажены жандармерией заблаговременно, хотя бы за откровенно преступные разговоры в военное время? Где была та «гнильца» в российском устройстве, которая всё это позволила? Несправедливо все беды относить только на счёт царизма. Напротив, монархия оказалась эффективной системой управления, даже несмотря на неизбежные ошибки, часть которых была обусловлена объективной ситуацией. К 1917 году жизнь в городах России объективно не была плохой (веру в царизм в городах подорвали чисто идеологические течения), а питание крестьян во время войны улучшилось в связи с прекращением экспорта хлеба. Но всё-таки, были и ошибки, которые лишили царизм народной поддержки и сделали возможным безнаказанную деятельность элиты. В том числе и медлительность в решении аграрного вопроса до 1905 года.

Определенная вина за негативное развитие событий, включая безнаказанность элиты, практически открыто готовившей переворот, лежит на самом царе, который в военных условиях дозволил её разрушительную деятельность (видимо, чтобы не нарушать «права человека»). В том, что Милюков в тяжёлый период войны выступил с трибуны Госдумы с провокационным заявлением «Что это – глупость, или измена?», виноват Милюков, но в том, что он не был расстрелян в ту же ночь по приговору военного трибунала, виноват уже не Милюков, а безвольный царь, потворствовавший милюковым. Хотя начать войну, приведшую к гибели миллионов, царь не побоялся: видимо, миллионы солдат были менее ценным человеческим материалом, чем несколько заговорщиков с «белой костью».

Председатель Совета министров И.Л.Горемыкин сказал как-то о депутатах Госдумы, что это «грязные подонки населения, сплотившиеся в разбойничью шайку» и что «треть их просится на виселицу». Депутатский корпус действительно состоял из безответственных демагогов, прямо заинтересованных не в процветании России, а в самом неблагополучном развитии событий – они так легче наживали политический капитал хлёсткими антиправительственными лозунгами. Разрушительная, антироссийская деятельность безответственной Госдумы была очевидна, и опять-таки, именно царь виноват в том, что позволил этой деятельности продолжаться в тяжелейшие годы войны, а не отправил депутатов по тому месту назначения, которое им справедливо определил Горемыкин.

Государя и Россию предали не только тогдашние “олигархи”, думские политиканы и ближайшее окружение царя, но и высокопоставленные генералы, которым он как Главнокомандующий был и прямым начальником. И совершенно неожиданным и преступным было поведение выродившейся царской семьи – всей своры великих князей, которые позволяли себе даже обращаться к царю с коллективными требованиями и первыми признали Временное правительство.

Большинство населения ни к какой революции не стремилось, но когда она состоялась, стали действовать кто во что горазд из-за отмены существовавших механизмов контроля государства над населением. Страна быстро погружалась в хаос, и свержение царизма в тех условиях ничем другим кончиться не могло. В 1990-е годы мы стали свидетелями такого же массового выхода людей из-под группового контроля как в бывшем Советском Союзе, так и на Западе. Например, массовых разграблений магазинов в американских городах во время отключения систем охраны из-за сбоя в электроснабжении всего на несколько часов. Тем не менее, никто же не говорит, что в США революционная ситуация, которая скоро разрешится неизбежным переворотом, устраняющим государство с гнильцой. Во-первых, никому в США и не позволят такие разговоры. Во-вторых, зачем тамошней элите устраивать переворот?

Итак, кто пришёл к власти в результате т.н. Февральской революции? Была ли смена элиты после Февральской революции? Если и была, то только на самом верху, а механизм власти в России в первое время после свержения царя практически не изменился. Все учреждения, кроме разогнанной жандармерии и правоохранительных органов в ряде мест, нормально работали. Известие об отречении царя было для большинства полной неожиданностью.

Эта «революция» представляла собой типичный дворцовый переворот, давно и тщательно подготавливаемым компрадорской элитой, недовольной даже мизерными ограничениями на «право» тратить на Западе деньги, получаемые от привилегированного положения в России. Единственное, что изменилось – не стало царя и подчинённых ему правоохранительных органов, то есть того, что позволяло контролировать ситуацию в стране (по Кудрявцеву и др.).

Итак, угроза вытеснения бездельников из царской администрации в результате налаживания государственной машины заставила властную элиту пойти на государственный переворот. Ясно, что такая элита не имела поддержки в народе и не смогла бы сохранить страну, даже если бы и хотела. Но она или не хотела, или понятия не имела, как это делать.

ОТРЕЧЕНИЕ НИКОЛАЯ II

Много мифов и слухов имеется и об отречении Николая II. Ему почему–то ставится в вину то, что, отрекшись, он будто бы предал Россию. На самом деле в законе о престолонаследовании не было однозначного требования, запрещающего отречение действующего государя (см. ниже). Но об этом чуть позже. Наиболее полный анализ поведения Николая II при отречении дал Назаров (очень рекомендую прочитать), которого я и буду обильно цитировать на последующих 4 страницах, убрав или заменив некоторые слова и фразы.

Итак, "Государь император Николай Александрович II был вынужден при жизни своей отречься от престола, но, не желая расстаться с сыном, помимо него передал наследство великому князю Михаилу Александровичу. Последний, видя себя окруженным главарями мятежа, отказался восприять власть до выяснения воли всего русского народа и призвал всех подчиниться до сего времени правительству, возникшему во время мятежа и захватившему к моменту отречения всю полноту власти. Вскоре после сего государь со своей семьей, великий князь Михаил Александрович и многие другие члены царского дома были арестованы и сосланы Временным правительством, которое через полгода, не испрашивая воли русского народа, провозгласило республику.

Царя тогда предал почти весь высший генералитет. По описанию адмирала А. Бубнова, "в Ставке царила атмосфера заговора. В решающий момент в ответ на ловко сформулированный запрос Алексеева об отречении лишь два генерала публично выразили преданность Государю и готовность вести свои войска на усмирение мятежа (генерал Хан Нахичеванский и генерал граф Ф. А. Келлер). Остальные приветствовали отречение, нацепив красные банты, или промолчали, как адмирал Колчак. В числе нарушивших присягу были будущие основатели Белой армии генералы Алексеев и Корнилов (последнему затем выпало объявить царской семье приказ Временного правительства о ее аресте). Великий Князь Кирилл Владимирович также нарушил присягу и 1 марта 1917 года — еще до отречения Царя и как средство давления на него! — снял свою воинскую часть (Гвардейский экипаж) с охраны царской семьи, под красным флагом явился в Государственную Думу, предоставил этому штабу масонской революции своих гвардейцев для охраны арестованных царских министров и выпустил призыв к другим войскам “присоединиться к новому правительству" (по Назарову).

"Это ширящееся предательство было для Государя тяжелым ударом... Читая приносимые сводки, что его отречения требуют армия, народ и даже члены династии, царь не счел возможным удерживать свою власть насилием над народом, поскольку оказался ему не нужен — в этом случае он все равно переставал быть настоящим православным Самодержцем..." (по Назарову).

Назаров пишет. "О масштабах измены свидетельствует то, что помимо Великого Князя Кирилла Государя предали и многие другие члены династии. Дядя Царя, Великий Князь Николай Николаевич знал о заговоре, но не воспрепятствовал этому, потворствовал отречению и открыто поддержал Временное правительство: “Новое правительство уже существует, и никаких перемен быть не может. Никакой реакции, ни в каких видах я не допущу...”. О “всемерной поддержке” Временного правительства заявили также Великие Князья Борис Владимирович, Николай Михайлович, Александр Михайлович, Сергей Михайлович, принц Александр Ольденбургский... И почти все другие члены династии забыли в те дни о присяге Государю, приветствовав его отречение. А Великий Князь Кирилл Владимирович, лично принявший вооруженное участие в свержении царской власти, в оправдание своей измены даже пригласил газетчиков домой и дал им несколько интервью о “гнете старого режима” и о “сияющих впереди звездах народного счастья”; он даже оправдал арест Царской семьи словами: “Исключительные обстоятельства требуют исключительных мероприятий”! (по Назарову).

"Отношения Государя с многими членами династии испортились давно — из-за их незаконных браков. Так, несмотря на прямой запрет Государя, Великий Князь Кирилл в нарушение фамильных, государственных и церковных законов женился на своей двоюродной сестре, разведенной и неправославной. Против нарушителей Государь применял санкции (потомство Кирилла было лишено прав престолонаследия), вследствие чего Великие Князья позволяли себе открытую фронду по поводу многих его назначений и фактически вписались в кампанию революционеров по дискредитации Царской Семьи. Особенно это проявилось в раздувании “влияния Распутина”; его убийство, в котором были замешаны члены династии, показало, что “все дозволено”... В семье Великого Князя Кирилла, как свидетельствовал Родзянко, даже строили планы “уничтожить Императрицу”... Такое отношение членов императорской фамилии к Государю отражалось в печати и также оказывало разрушительное воздействие на государственную дисциплину и на народ" (по Назарову).

Разумеется, фрондируя против Николая II до революции, такие члены династии не намеревались свергать саму монархию: этим они лишили бы себя привилегий и доходов из уделов. "Они лишь надеялись использовать заговорщиков в своих интересах, для дворцового переворота внутри династии (семья Кирилла строила планы посадить его на трон) — но жестоко обманулись. Временное правительство сразу же показало, что даже лояльные Романовы как “символы царизма” новой власти не нужны." (по Назарову)..

Более же всего духовное состояние России тогда выявилось в поведении высших архиереев Русской Православной Церкви. Они не осудили Февральскую революцию, не выступили против незаконного отречения Царя, принужденного к тому обманом и насилием, не поддержали его духовно — а лишь растерянно и безвольно последовали призыву его брата Михаила (3 марта) подчиниться Временному правительству. "Удивительно легко, за редкими исключениями, они Указом от 6 марта вычеркнули имя Николая II из богослужебных книг, не вспомнили даже о клятвопреступлении, освободив армию и народ от присяги законному Царю, которую каждый гражданин Империи приносил на Евангелии (впрочем, официальное освобождение от присяги Синод все же постеснялся издать). 7 марта всем епархиям был предписан текст присяги новой власти со словами: “В заключение данной мною клятвы осеняю себя крестным знамением и нижеподписуюсь”; принятие присяги производилось с участием духовенства. Были упразднены все царские дни в календаре, хотя формально Дом Романовых оставался царствующим до решения будущего Учредительного собрания. В знаменитом Обращении Святей шего Синода от 9 марта говорилось: “Свершилась воля Божия. Россия вступила на путь новой государственной жизни... доверьтесь Временному Правительству; все вместе и каждый в отдельности приложите усилия, чтобы трудами и подвигами, молитвою и пови новением облегчить ему великое дело водворения новых начал государственной жизни и общим разумом вывести Россию на путь истинной свободы, счастья и славы. Святейший Синод усердно молит Всемогущего Господа, да благо словит Он труды и начинания Временного Российского Правительства...” (по Назарову).

Тем самым Синод вместо призыва к соблюдению Основных законов и присяги Помазаннику Божию совершил церковное оправдание революции ради земных благ “истинной свободы, счастья и славы” (по Назарову).

"Синод мог хотя бы подчеркнуть временный и условный характер нового правительства, но архиереи еще до решения будущего Учредительного собрания (которое должно было решить вопрос о форме правления) сочли монархию безвозвратно упраздненною “волей Божией” и “общим разумом”; послание подписали все члены Синода, даже митрополиты Киевский Владимир и Московский Макарий, имевшие репутацию монархистов-черносотенцев... Такой призыв от имени Церкви парализовал сопротивление монархических организаций и право славного церковного народа по всей стране; лишь в немногих приходах продолжала звучать молитва о Государе, и из немногих городов в Синод поступили запросы о присяге и призывы к сопротивлению антимонархической революции, большая часть духовенства растерянно отмолчалась, а многие епархиальные собрания (во Владивостоке, Томске, Омске, Харькове, Туле) также приветствовали “новый строй”. 12 июля Синод обратился с соответствующим посланием к гражданам России, “сбросившей с себя сковывавшие ее политические цепи” (по Назарову).

"Передача братом Царя решения судьбы самой монархической государственности на “волю народа” (Учредительного собрания) была вопиюще незаконной. Его принудили к этому революционеры-февралисты, сами сознававшие нелегитимность этого акта. Так, В. Д. Набоков, один из составителей отказа Михаила, признал, что никто не был вправе “лишать престола то лицо [царевича Алексея], которое по закону имеет на него право”. Поэтому заговорщики “не видели центра тяжести в юридической силе формулы, а только в ее нравственно-политическом значении”, — это важное признание с точки зрения легитимности всех последующих властителей России" (по Назарову)..

4 марта, узнав о таком поступке своего брата, Государь "заявил, что передумал и согласен на вступление на Престол царевича Алексея при регентстве брата. Однако генерал Алексеев не отправил эту телеграмму Временному правительству, “чтобы не смущать умы”, поскольку отречения уже были опубликованы. (Об этом малоизвестном эпизоде писали полковники В. М. Пронин и Д. Н. Тихобразов, генерал А. И. Деникин, историк Г. М. Катков.)" (по Назарову).

"Из этого следует, что на Николая II нельзя возлагать вину за падение монархического строя и за нарушение клятвы Собора 1613 года. В своем обращении к начальнику штаба (оно было затем напечатано как “Манифест отречения”) Государь, чтобы “облегчить народу Нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для... доведения войны во что бы то ни стало до победного конца”, передал трон своему брату Михаилу и призвал народ “к исполнению своего святого долга” перед Отечеством “повиновением Царю”. Не Государь Николай II передал решение о судьбе монархии на “много мятежную” волю Учредительного собрания — это сделали не имевшие на то права Михаил и присоединившиеся к его заявлению другие члены династии при шумном требовании “прогрессивной общественности” и молчаливом попустительстве народа, выжидавшего исхода событий и обещанных выборов в Учредительное собрание" (по Назарову).

Разумеется, и на народ повлияла клеветническая кампания против Царя. Особую роль в этом и в создании революционной атмосферы сыграла печать. Лишь позже выяснилось, что все обвинения против царской семьи оказались клеветой. Комиссия Временного правительства, созданная для обнаружения доказательств “антинародной деятельности” Царя, “поощрения им антисе митских погромов”, его “тайных переговоров с Германией”, назначения министров “под безраздельным влиянием Распутина”, — ничего подобного не обнаружила. Один из следователей сказал: “Что делать?.. Я начинаю Царя любить”. А главный следователь Руднев закончил свой доклад словами: “Император чист, как кристалл” (по Назарову)..

"Тем не менее из-под ареста ни его, ни его семью не освободили, что и способствовало их убийству большевиками после взятия власти. Царскую семью держали в Царскосельском дворце, с ограничением на общение даже друг с другом. И никто из ранее активных монархистов не вступился за нее. Правда, многие тоже были арестованы, их организации разгромлены. Но даже Всероссийский Поместный Собор 1917—1918 годов не вступился за Царя... Сам же свергнутый Император не искал путей бегства за границу и разделил судьбу лучшей части своего народа" (по Назарову).

Я не буду здесь обсуждать плохим или хорошим царем был Николай II (по–моему, хорошим). Но тот факт, что он не нарушил закона и поступил, думая о благе страны, сомнения вызывать не должен. Закон о престолонаследовании был утвержден Павлом I при его вступлении на престол. В 1832, 1886, 1889 и в 1911 годах он подвергся небольшим редакционным изменениям. Но самый закон о престолонаследии оставался в основе своей тем самым законом, который утвердил и обнародовал император Павел 1 в день своего священного коронования. Он был изменен только: 1) по форме — при включении в состав Свода Законов разбит на статьи, причем выражения, относящиеся лично к Павлу и его сыновьям, вроде “мой, наш, Александр”, были заменены соответствующими нарицательными именами, могущими быть применимыми и к другим государям и их потомкам; 2) дополнен правилами о свободном отречении от престола лица, имеющего на него право (по Святитель). Итак, царь Николай II при отречении действовал в полном соответствии с законом и действовал во благо России (конечно, в его понимании).

ПРИКАЗ НОМЕР ОДИН

Первым и сразу же роковым шагом новой власти стал «Приказ № 1». Почему–то упорно ходит миф о том, что этот приказ подготовили большевики. Но сначала - текст приказа.

"По гарнизону Петроградского округа всем солдатам гвардии, армии, артиллерии и флота для немедленного и точного исполнения, а рабочим Петрограда для сведения.

Совет рабочих и солдатских депутатов постановил:

1) Во всех ротах, батальонах, полках, парках, батареях, эскадронах и отдельных службах разного рода военных управлений и на судах военного флота немедленно выбрать комитеты из выборных представителей от нижних чинов вышеуказанных воинских частей.
2) Во всех воинских частях, которые еще не выбрали своих представителей в Совет рабочих депутатов, избрать по одному представителю от рот, которым и явиться с письменными удостоверениями в здание Государственной думы к 10 часам утра 2 сего марта.
3) Во всех своих политических выступлениях воинская часть подчиняется Совету рабочих и солдатских депутатов и своим комитетам.
4) Приказы военной комиссии Государственной думы следует исполнять, за исключением тех случаев, когда они противоречат приказам и постановлениям Совета рабочих и солдатских депутатов.
5) Всякого рода оружие, как-то: винтовки, пулеметы, бронированные автомобили и прочее должны находиться в распоряжении и под контролем ротных и батальонных комитетов и ни в коем случае не выдаваться офицерам даже по их требованиям.
6) В строю и при отправлении служебных обязанностей солдаты должны соблюдать строжайшую воинскую дисциплину, но вне службы и строя в своей политической, общегражданской и частной жизни солдаты ни в чем не могут быть умалены в тех правах, коими пользуются все граждане. В частности, вставание во фронт и обязательное отдание чести вне службы отменяется.
7) Равным образом отменяется титулование офицеров: ваше превосходительство, благородие и т.п., и заменяется обращением: господин генерал, господин полковник и т.д.

Грубое обращение с солдатами всяких воинских чинов и, в частности, обращение к ним на "ты" воспрещается, и о всяком нарушении сего, равно как и о всех недоразумениях между офицерами и солдатами, последние обязаны доводить до сведения ротных командиров.
Настоящий приказ прочесть во всех ротах, батальонах, полках, экипажах, батареях и прочих строевых и нестроевых командах. <...> "

Теперь о том, как принимался этот пресловутый приказ. "Вот что рассказывает о возникновении "приказа N 1" Н. Суханов - не большевик, а в ту минуту, когда он это писал, еще определенный противник большевиков. "Вернувшись за портьеру комнаты 13-й, где недавно заседал Исполнительный Комитет, я застал там следующую картину: за письменным столом сидел Н. Д. Соколов и писал. Его со всех сторон облепили сидевшие, стоявшие и навалившиеся на стол солдаты, и не то диктовали, не то подсказывали Соколову то, что он писал... Оказалось, что это работает комиссия, избранная Советом для составления солдатского "приказа". Никакого порядка и никакого обсуждения не было, говорили все - все совершенно поглощенные работой, формируя свое коллективное мнение безо всяких голосований... Окончив работу, поставили над листом заголовок: "Приказ N 1"... Приказ этот был в полном смысле продуктом "народного творчества", а ни в каком случае не злонамеренным измышлением отдельного лица или даже руководящей группы". ( http://www.situation.ru/app/rs/books/pravo/pravo2.html).

"... 2 марта секретарь ЦИК Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов адвокат Н.Д.Соколов (бывший, как и Керенский, одним из руководителей российского масонства тех лет) подготовил и принес в только что созданное Временное правительство известный "приказ N1". Приказ предусматривал выборы в войсках комитетов из нижних чинов, изъятие оружия у офицеров и передачу его под контроль комитетов, установление не ограниченной "ни в чем" свободы солдата. Суть приказа состояла, грубо говоря, во введении в воюющей армии «демократических прав и свобод» (по Кожинову).

Итак, приказ - плод живого революционного тврочества народа. Если вчитаться в текст, то видно, что он вполне разумен для мятежного гарнизона, находящегося в столице, где существует двоевластие. Приказ направлен на установление связи между солдатскими массами и формирующимся революционным центром, устанавливает ограничения политические выступления военных и на применение оружия в городе. Кроме того, он устанавливает некоторые новые нормы служебной субординации военнослужащих, которые, в общем и целом, действовали и в советской армии.

В общем и целом сам по себе приказ армию развалить не мог. Другое дело, что первые пять пунктов этого приказа следовало отменить немедленно после стабилизации обстановки в столице. Но этого категорически не хотели марксисты–социалисты (не путать с большевиками), верховодившие в Петросовете. Они хотели использовать гарнизон как средство шантажа против Временного правительства. Однако «Приказ № 1», если его не отметить или не подкорректировать, в конце концов уничтожал армию. Так потом и произошло.

Несмотря на все громкие заявления председателя Временного комитета Госдумы Родзянко – "самым решительным, самым категорическим образом заявляю, что ни Временный Комитет, ни Государственная Дума решительно ни при чем в его издании, а, наоборот, принимались все возможные в то время и зависящие от них меры к аннулированию его значения и даже к уничтожению его и что Гучков никогда такого приказа не подписывал. Возможно, однако, что приказ этот и появился в некоторых экземплярах с подписью Гучкова, но это было не что иное, как политический шантаж и заведомый подлог." - никаких мер по прекращению действия приказа Временное правительство не приняло.

Более того, 5 мая А.Ф.Керенский, став военным министром, подтвердил все положения этого приказа в Приказе по армии и флоту, названном потом «Декларацией прав солдата». В июле генерал Деникин заявил: "развалило армию военное законодательство последних месяцев" ( http://www.situation.ru/app/rs/books/pravo/pravo2.html)

По данным учебника под редакцией Сахарова (2005) и по данным учебника по истории России, написанного Вернадским (Vernadsky, 1944), Временный комитет Госдумы был создан 27 февраля, а Временное правительство создано 1 марта. Вернадский пишет, что Приказ номер 1 был издан Временным правительством под давлением Петроградского совета (контролируемого эсерами) еще до отречения Николая II и сразу же послан в части. Поэтому основную ответственность за приказ несет Временное правительство, поскольку оно не сделало ни одного шага, чтобы этот приказ отозвать.

В то время большевики имели минимальное влияние в Петросовете. Ленин был за границей. Сталин – в ссылке и в составлении приказа участия не принимал. Зиновьев – тоже, Каменев, насколько я смог выяснить, в составлении приказа не участвовал. Итак, ни один из крупных лидеров большевиков в развале страны, последовавшем после данного приказа, не виновен. Та большевистская мелкота, которая там толкалась, никакого влияния на процесс принятие решения о приказе оказать не могла.

После приезда Ленина в Петроград тактика большевиков изменилась на 180 градусов и, как результат, начался рост влияния большевиков. Вначале Апрельские тезисы Ленина поддержали только 2 большевика из всего пленума. Исходя из тезисов марксизма и ситуации, сложившейся после верхушечного переворота большевики считали, что февральский режим ведет Россию к гибели и, естественно, положительно относились к приказу, который давал им реальный шанс вывести страну из кризиса. И они были правы. Режим вверг страну в катастрофу (см. ниже). Ответственность за Приказ номер один перед историей несут как Петросовет, в котором почти и большевиков–то не было, так и Временное правительство, которое этот приказ в дальнейшем подтвердило. Из всего этого следует такой вывод. Большевики к Приказу номер один НИКАКОГО отношения не имеют. Зачем же тогда собак на большевиков вешать?

После того, как история повторилась после 1991 года, можно утверждать, что дело скорее всего даже не в неспособности людей, а в неприменимости модели либерализма для России. Вспомним, что основу Временного правительства составила партия конституционных демократов (кадеты), представлявшая интересы либеральной буржуазии. Их поддержали либеральные ветви меньшевиков и эсеров. Буржуазия как победитель требовала от своего правительства соответствующих "лавров": необложения налогом военных прибылей, свободы эмиссии, неограниченного права приобретения недвижимости, облегчения порядка получения иностранной валюты.

Расстройство экономики подобными действиями Временного правительства было столь велико, что к сентябрю 1917 года реальные доходы населения упали в 2 раза. В стране царили анархия, беспорядки, погромы, самосуды. В деревнях земля давно была взята и поделена. Догорали помещичьи усадьбы, дорезывали племенной скот, доламывали инвентарь. Шло массовое закрытие промышленных заведений, на улицы выбрасывались сотни тысяч голодных (по Гражданская война).

РАЗВАЛ ЭКОНОМИКИ СТРАНЫ

Обычными являются мифы о будто бы свободном демократическом пути, по которому пошла Россия после февраля. Но когда современные историки ругают большевиков за Октябрь, они почему-то всё время «забывают» описать ситуацию, уже сложившуюся в стране после Февраля. На самом же деле в период от февраля до октября страна быстро разваливалась. Во первых, Временное правительство отказалось от мобилизационной национализации ключевых отраслей промышленности, предпринимавшейся в какой-то степени даже царским правительством, и пошло по пути укрепления фаворитизма. Это было сотрудничество правительственных группировок с буржуазными организациями, наделенными функциями учета и распределения продукции и сырья. На требование социал-демократов о подчинении промышленности интересам государства либерал-демократы ответили, что новое правительство, подобно старому, принципиально "не приемлет" государственное регулирование промышленности "как меру слишком социалистическую".

Далее. Неспособность Временного правительства управлять проявилась в том, что уже через месяц после начала его деятельности, оно сумело почти полностью разрушить хозяйственную жизнь страны. Только за апрель 1917 года продукция металлургической промышленности в г. Москве уменьшилась на 32%, в Петрограде падение достигало 40%. К июню добыча каменного угля в Донбасе упала на 30%. Тканей производилось только четверть от 1913 г. Временное правительство убеждало, что справедливая разверстка тканей потребует от государства 50 млн. руб. Изыщем их — и все будет решено. Так воздушно представлял себе сложившуюся финансово-экономическую ситуацию заместитель министра продовольствия, который больше заботился о престиже собственного ведомства, чем о том, чтобы осознать кризисность положения (по Воронову).

По словам Деникина, министр путей сообщения Временного правительства Некрасов, решил ввести "на место старых лозунгов принуждения и страха новые начала демократической организации" путем выборности и т.п. во всех отраслях железнодорожного дела. О последствиях этого решения 17 июля 1917 года докладывал начальник штаба Военных сообщений главного управления Генерального штаба: "Положение на железных дорогах признается отчаянным и ухудшающимся с каждым днем. Распад дисциплины так же, как и в армии, растет. Производительность рабочей силы резко упала... Многие из находящихся в работе паровозов работают уже через силу, и если не будут приняты меры к поднятию продуктивности работы (ремонта паровозов), положение грозит к зиме катастрофой". Ленин по этому же поводу писал в конце сентября 1917 года: "России грозит неминуемая катастрофа. Железнодорожный транспорт расстроен неимоверно и расстраивается все больше. Железные дороги встанут".

Железные дороги пришли в упадок, перевозка зерна сократилась вдвое по сравнению с 1913—1916 гг. В ответ на это Временное правительство приняло классически бюрократическое решение: ввело так называемые “грузовые недели”, во время которых запрещалось пассажирское движение. Большевики требовали сказать народу правду. “Давайте же лучше говорить правду,— писал В. И. Ленин,— в республиканской России хотят реакционно-бюрократически регулировать экономическую жизнь...” (по Воронову). К июлю Временное правительство снизило объем заготовок хлеба для нужд городов и армии до 26%, а к августу до 10% от того уровня, который обеспечивал нормальное снабжение армии и городов (стр. 246, Vernadsky, 1944). Перед Октябрем министр продовольствия С. Прокопович на заседании правительства, приукрашивая истинное положение дел, заявил, что снабжать он может только 6 миллионов человек, тогда как на довольствии находятся 12 миллионов. Сокращалось продовольственное снабжение армии. В Петрограде запаса хлеба без дополнительного подвоза хватило бы на десять дней. Лицам, не занятым физическим трудом, выдавали по полфунта хлеба на день. К Октябрю хлебозаготовки еще более снизились (по Воронову).

ФИНАНСЫ

Фактически, денежная система России под руководством Временного правительства практически рассыпалась, и над страной нависла угроза финансового краха. Деньги полностью обесценивались, страна переходила к натуральному товарообмену. Отмечу – это произошло не при большевиках!

Временное правительство сразу же объявило об охране банковской и коммерческой тайн. Временное правительство последовательно снимало все "недемократические" ограничения рынка. Так, оно полностью прекратило предпринимавшиеся царским правительством попытки, направленные на ограничение спекуляции. Это привело к еще более резкому росту инфляции, которая удовлетворяла уже не столько интересы государства, ведущего войну, сколько спекулятивные требования буржуазии. Она стала интенсивно выводить деньги за границу, причем "бегство капиталов" служило для банков предметом валютных спекуляций. После переворота курс рубля упал почти в 10 раз, поскольку за первую половину 1917 г. Временное правительство напичатало 4 млрд рублей против 0,5 млрд рублей напечатанных царским правительством за весь 1916 год. Например только с июля по сентябрь 1917 года курс упал с 226,5 рублей за 10 фунтов стерлингов до 322,5 рублей (стр. 248, Vernadsky, 1944). Государственный долг к началу 1917 г. составлял 33 млрд. руб., а уже к концу правления Временного правительства — 60 млрд. После взятия Зимнего Совет Министров Временного правительства, состоявший из неарестованных товарищей (заместителей) министров, принял решение об увеличении эмиссионного права Госбанка на 1 млрд. руб. Оно было принято в рамках предыдущего решения Временного правительства о принципиальной возможности увеличить эмиссионное право Госбанка на 25 млрд. руб. 6 октября повышение было санкционировано всего на 16,5 млрд. руб., и эта квота к 23 октября была почти использована. Оставалось выпустить денег на 1 млрд. руб. Это и было разрешено в ноябре, несмотря на то, что у власти уже находились большевики (по Воронову).

Обещание Временного правительства облегчить для народа бремя налогов "более справедливым распределением их" не выполнялось. Повышение уровня налогообложения капиталистов всячески оттягивалось, а введение в действие принятых 12 июня 1917 года под угрозой народного выступления трех налоговых законов (о единовременном налоге на доходы, о повышении ставок обложения по подоходному налогу и налоге на сверхприбыль) под давлением буржуазных кругов было приостановлено. Кстати, введенный в июле 1917 г. прогрессивный подоходный налог буржуазия саботировала. В этом отчетливо проявились политическая незрелость и недальновидность русских капиталистов. Предприятия практически прекратили налоговые платежи. Отдельные представители буржуазии готовы были временно пожертвовать даже большей частью доходов, но основная масса отнеслась к поддержке своей власти пренебрежительно. Временное правительство вынуждено было увеличивать косвенные налоги — акцизы. В августе удвоились хлебные цены, что по замыслу должно было стимулировать хлебозаготовки и умерить предпринимательский пыл спекулянтов. И спекулянты, и кулаки ожидали следующего повышения цен (по Воронову).

После этого население перестало платить налоги вообще. Правительство не смогло собрать налоги, необходимые для работы государственной машины. За первые месяцы революции, к июню выручка от налога за землю упала на треть, количество налогов, собранных в городе снизилось на 42% (стр. 248, Vernadsky). Реальный уровень жизни с марта по сентабрь снизился вдвое (по Курдявцеву и др.). Введенный в июле 1917 г. прогрессивный подоходный налог буржуазия саботировала. В этом отчетливо проявились политическая незрелость и недальновидность русских капиталистов. Предприятия практически прекратили налоговые платежи. Отдельные представители буржуазии готовы были временно пожертвовать даже большей частью доходов, но основная масса отнеслась к поддержке своей власти пренебрежительно. Временное правительство вынуждено было увеличивать косвенные налоги — акцизы. В августе удвоились хлебные цены, что по замыслу должно было стимулировать хлебозаготовки и умерить предпринимательский пыл спекулянтов. И спекулянты, и кулаки ожидали следующего повышения цен.

АРМИЯ

Часты утверждения, что именно большевики развалили армию. Но послушаем незаинтересованное лицо. 16 июля 1917 г. Деникин заявил в присутствии Керенского: «Когда повторяют на каждом шагу, что причиной развала армии послужили большевики, я протестую. Это неверно. Армию развалили другие. Развалило армию военное законодательство последних месяцев». Именно «героями» Февраля была разгромлена система министерств: уволены и частью посажены в тюрьму министры и их заместители, началась перетасовка министерских коллегий, чистка аппаратов. Новыми министрами были назначены странные люди, не имеющие реального опыта управления государством… ( http://www.samisdat.ru/2/2123e-rp.htm).

Временным правительством было бездарно провалено летнее наступление на фронте, для которого в 1916 году были созданы все необходимые резервы вооружений. Росло дезертирство. На 1 сентября 1917 года из армии дезертировало 1 млн 865 тысяч человек ( http://soldat.ru/doc/casualties/book/chapter2_2.html). Численность российской армии в Первую мировую войну – 15 млн 500 тысяч. То есть 12% - почти каждый десятый. Для сопоставления: в первую мировую войну во французской амии было расстреляно 600 дезертиров, британской – 346, немецкой – 48. Всего в британской армии в дезертирстве и других нарушениях дисциплины обвинили 7361 человек ( http://www.shotatdawn.org.uk) То есть огромная несопоставимая часть российской армии попросту бежала еще до Октября.

В тылу начался грабеж уходящими с фронта дезертирами товарных поездов с продовольствием, идущим в армии; получено распоряжение армискома отправить в тыл вооруженные конвои для сопровождения наших поездов; дезертирство разливается повсюду; только у меня еще держатся 18 и 70 дивизии. в которых, если и есть дезертиры, то только из недавно пришедших пополнений самого гнусного состава, и без того растерявших в пути от 50 до 90%. Распад фронта произошел не при большевиках, а при Временном правительстве. После взятия власти большевиками фронт был просто ликвидирован на бумаге. На деле на фронте было уже мало боеспособных частей. Кстати, напомню, что Ленин призывал к поражению не только собственной армии, а к ПОРАЖЕНИЮ всех воюющих армий, а это как говорят в Одессе две большие разницы. Новые власти уничтожили не только армию, но и полицию и жандармерию, что привело в всплеску преступности.

ПАРАД СУВЕРЕНИТЕТОВ

Страну, лишенную силовых структур, тут же захлестнула не только волна преступности, но и «парад суверенитетов». Империя стала быстро распадаться ещё при Временном правительстве. 4 марта в Киеве представители местных политических партий образуют «Центральную раду», провозгласившую себя властью на Украине. Вместо того чтобы сразу расстрелять всех её членов, Временное правительство начало туманно обещать автономию, и уже 10 июня Рада провозгласила независимость, а 16 марта топла в Киеве снесла памятник Столыпину. Отмечу, что именно Украинское самостийное правительство под руководством историка Грушевского почти за месяц до подписания большевиками Брестского мира с немцами заключило с Германией сепаратный мирный договор. Вот тогда то на Украине и появились немецкие войска.

18 июля Временное правительство распустило сейм Финляндии, провозгласивший её независимость, но, конечно, не могло восстановить контроль над всей автономией. Любимец нынешней демократической интеллигенции генерал Краснов организовал 21 октября 1917 года самопровозглашение «Юго-Восточного Союза», включавшего Кавказ, Кубань, Дон, Астрахань (заметим, ещё до прихода к власти большевиков). «Парад суверенитетов» включал, таким образом, даже чисто русские области… Но заметим, что дело тут не просто в «демократичности» или «мягкотелости» Временного правительства. Его постоянно меняющиеся члены вовсе не хотели развала России (иначе на ком бы было паразитировать проживающей в Питере элите, интересы которой они представляли?). Но навести порядок уже было невозможно, так как не было уже ни правоохранительных органов, ни армии. Даже если бы власть, например, и решилась отдать приказ расстрелять Центральную Раду в июне, то выполнить его было некому. Развал государственного управления был предопределён не только «ошибкой» новой власти в роспуске полиции и жандармерии, а и тем, что эти органы могли либо подчиняться самодержавному царю, либо – никому, так как их состав присягал на верность царю, а не какой-то кучке лиц, сидящей в Зимнем и провозгласившей себя властью. Кроме того, выполнение правоохранительными органами своих обязанностей (например, попытка ареста Центральной Рады) было наказуемо – они знали об этом по опыту растерзанных в Питере городовых. Россию дестабилизировало само по себе непротивление Николая II бунту и его последующее отречение (по Кудрявцеву и др.). Итак, суверенизация России началась еще при Временном правительства.

КРЕСТЬЯНСКАЯ СТИХИЯ

Судя по письму Милюкова, заговорщики надеялись, что уже летом 1917 года война закончится победой, все лавры которой достанутся им. Но если контроль над городами России и политиканами теоретически можно было восстановить, собрав после войны остатки армии, то утеря Временным правительством контроля над российским селом носила бесповоротный характер, потому что невозможно было победить 85% вооружённого населения (крестьян). Уже весной 1917 начались стихийные переделы помещичьих усадеб, что ускорило поток дезертиров из армии, потому что никто не хотел оставаться без своей доли. Особым нападениям, как пишет Т.Шанин (2004), подверглись «раскольники» – крестьяне, воспользовавшиеся реформой Столыпина для выделения из общины. В первый же месяц революции число крестьянских выступлений составило 1/5 от числа за 1916 г. За апрель их число выросло в 7,5 раз. По данным Временного правительства, к июню 17-го в центральных губерниях не осталось ни одной не сожженой или разграбленой помещечьей усадьбы. Т.е. передел земли де-факто произошел уже к середине 17-го.

Правительство потребовало от комиссаров наведения порядка силой, а те в ответ телеграфировали, что это невозможно. Армия участвовать в усмирении отказалась, а милиция даже способствовала выступлениям крестьян. К концу апреля крестьянские волнения охватили 42 из 49 губерний европейской части России. Страна катилась к неминуемому развалу на удельные княжества, формальные правительства которых не имели бы реальной власти даже на своей территории. А реально ситуацию на местах контролировали бы банды, каждая из которых хозяйничала бы в одном или нескольких сёлах и жила бы на сборы с крестьян, ведущих натуральное хозяйство (что-то хуже дудаевской Чечни, потому что у той хоть был внешний источник даровых ресурсов – Россия). Между прочим, продотряды для экспроприации "излишков" у крестьян тоже были изобретением Временного правительства, а вовсе не большевиков.

Почему–то считаетсся, что февральская революция произошла потому, что царизм уже не справлялся с ситуацией в стране. Деникин пишет: "Революция (Февральская) была неизбежна ... революция явилась результатом недовольства старой властью решительно всех слоев населения". Подобные оценки (опять-таки со стороны не большевиков, а их противников) можно продолжить. Философ Николай Бердяев: "К 1917 году в атмосфере неудачной войны все созрело для революции. Старый режим сгнил и не имел приличных защитников". Монархист Василий Шульгин: "Они - революционеры - не были готовы, но она - революция - была готова." Сдается мне, что все они лукавят или выдают сделанное ими за необходимое. Ведь Временное правительство, созданное теми самыми критиками царского режима и знатоками как надо делать правильно, по–сути, меньше, чем за полгода, почти полностью развалило страну. Так может режим царизма был единственно возможным в то время, а чтобы стране перейти на другое устойчивое состояние, советскую власть, потребовались жертвы 10 миллионов человек?

Итак, именно Февральская революция ввергла Россию в хаос и разруху, и большевики этому способствовали очень мало. Более того их влияние можно было бы легко пресечь, если бы было кому и если бы был план, что делать. Но в том–то и дело, что не было того, кто мог бы их пресечь, и, главное, не было плана.

ГЕНИАЛЬНЫЙ ПЛАН ЛЕНИНА

Многие считают, что именно большевики ввергли в страну в катастрофу. На самом деле они страну оттуда, наоборот, вытащили. Бердяев писал: "России грозила полная анархия, анархический распад... Он был остановлен коммунистической диктатурой, которая нашла лозунги, которым народ согласился подчиниться". В стране царили анархия, беспорядки, погромы, самосуды. В деревнях земля давно была взята и поделена. Догорали помещичьи усадьбы, дорезывали племенной скот, доламывали инвентарь. Шло массовое закрытие промышленных заведений, на улицы выбрасывались сотни тысяч голодных (по. Гражданская...). Гениальность Ленина состояла в том, что он уже в апреле 1917 г. понял суть происходящего и указал на возможный выход из катастрофы и, как оказалось впоследствии, на этом пути действительно удалось восстановить разрушенную Россию. Выдвинутые им «Апрельские тезисы» указывали выход из тупика, принятый затем народом. За тезисы вначале проголосовало всего 2 человека из руководства большевиков, настолько они были необычны для марксистов.

Чтобы понять суть предложенного Лениным пути, надо проанализировать общеизвестные лозунги Октябрьской революции («землю – крестьянам», «фабрики – рабочим», «власть – советам», «мир – народам», а также ленинское требование «национализации банков») с учётом разразившейся в России катастрофы.

Начну с лозунга «Землю – крестьянам». Эсеровский лозунг «земля – крестьянам» вырос из отрицания крестьянами того, что тогда называлось частной собственностью на землю, а на деле – отрицания ими частного присвоения земельной ренты паразитами-помещиками. За этим лозунгом стояло требование основной массы русского крестьянства о "социализации земли" – объявление земли общенародной собственностью без частного права её продажи, аренды и других финансовых сделок с ней. Земля поступала в вечное безвозмездное уравнительное (по едокам) пользование крестьянства. Основным экономическим содержанием этого требования была ликвидация паразитических слоёв в деревне – помещиков, на содержание которых фактически затрачивалось 15-20% всех ресурсов русской деревни через арендную плату, и кулаков – деревенских ростовщиков ("мироедов"), мельников, лавочников и кабатчиков, которые на доходы от несельскохозяйственной деятельности скупали землю, а потом либо вели на ней крупнотоварное хозяйство с наёмными работниками (в лучшем случае), либо сдавали участки в аренду безземельным крестьянам на кабальных условиях, получая ренту на сабственность.

Уже никакое правительство не могло противиться всеобщему крестьянскому требованию раздела земли. Напротив, попытки противодействовать ему вели к бунтам, и всё равно были бесполезными. В этих условиях выход был только один – пойти навстречу требованиям крестьянства («кинуть кость»), чтобы сделать возможным замирение села. На фоне крестьянской войны потеря крупных хозяйств с развитой агротехникой была, в общем, мелочью, и к тому же их всё равно нельзя было спасти, потому что стихийный передел состоялся де-факто. Приписывать большевикам организацию революционной стихии тоже неверно. Как я указывал выше, массовые расправы крестьян с помещиками начались не в Октябре, а сразу же после Февральской революции и продолжались как постоянный "социальный фон" деятельности Временного правительства.

Вообще, большевики «придумали» существенно меньше, чем им принято приписывать. Несомненно, что большевики сделали всё возможное, чтобы взять эту стихию под свой контроль. Бесспорно также, что они (Ленин, во всяком случае) отчётливо понимали, с какой стихией им приходится и предстоит иметь дело. В одном тексте Ленина, относящегося к лету 1917 г., есть такой диалог с оппонентом (цитируем по памяти). "Вы, – говорит Ленин, – утверждаете, что мы (большевики) в 100 раз радикальнее народа. Это глубочайшее заблуждение: народ в 1000 раз радикальнее вас, меньшевиков, и в 100 раз радикальнее нас".

Во время Гражданской войны нормальный товарообмен в стране прекратился из-за обесценения денег, кризиса промышленности и развала транспорта. Крестьяне, с их полунатуральным хозяйством, вообще не видели надобности ни в городе, ни в правительстве. Но если крестьянин в большинстве своём в горожанине не нуждался, то горожанин прожить без крестьянина не мог. Объяснить же доступно и справедливо, что труд горожанина обеспечивает выживание и развитие русской земли, в те годы не умели, да и не хотели. Хорошо описаны требования крестьян того времени в «Белой гвардии» М.Булгакова:
– Вся земля мужикам.
– Каждому по сто десятин.
– Чтобы никаких помещиков и духу не было.
– И чтобы на каждые эти сто десятин верная гербовая бумага с печатью – во владение вечное.
– Чтобы никакая шпана из Города не приезжала требовать хлеб. Хлеб мужицкий, никому его не дадим, что сами не съедим, закопаем в землю.
– Чтобы из Города привозили (выделено нами) керосин.

Все это привело к расколу страны на город, нуждавшийся в хлебе, и деревню, не дававшую городу хлеб. К этому расколу добавилась взаимная ненависть низов и верхов и в городе, и в сельской местности. Бунин в своих «Окаянных днях» вспоминал, как однажды: «Встретил на Поварской мальчишку-солдата, оборванного, тощего, паскудного и вдребезги пьяного. Ткнул мне мордой в грудь и, отшатнувшись назад, плюнул на меня и сказал: «Деспот, сукин сын!». Суть действий большевиков – подавление хаоса, вызванного, в том числе, действиями крестьянства, и восстановление государственности.

Коль скоро речь пошла о противодействии крестьян даже большевикам, есть смысл коснуться пресловутой продразвёрстки. Совершенно понятно, что если бы у крестьян не изымали хлеб, то повымирало бы от голода население городов. Вопрос состоял в том, как у села можно было изымать хлеб. Замечу, что и сама по себе продразвёрстка, вызвавшая такое сопротивление крестьянства, – вполне здравая идея, и в чём-то более справедливая, чем продналог. Обычно представляют дело так, будто продналог оставлял крестьянину стимул трудиться (забиралась фиксированная доля его урожая), а продразвёрстка – нет, потому что она изымала всё, кроме минимума, необходимого для прокорма семьи, изымая порой и этот минимум. Однако суть продразвёрстки, изначально, – в том, чтобы составить план сбора хлеба для государственных нужд и разделить (разверстать) его по регионам, по губерниям в зависимости от климатических, почвенных, демографических и прочих особенностей так, чтобы он был одинаково посилен для губерний. После этого внутри губерний задание по этому плану должно было делиться из тех же соображений по уездам, волостям и т.д., вплоть до крестьянских дворов. Решение о продразвёрстке было принято ещё царским правительством в 1916 году, идея была подхвачена Временным правительством (но они не могли её реализовать из-за развала государственной власти), а большевики сумели претворить в жизнь замысел предшественников. Планы продразвёрстки всегда были вполне посильными для крестьян, а вовсе не были рассчитаны на то, чтобы оставить их на голодном пайке.

Но почему же тогда продразвёрстка дошла до нас как пример невиданного насилия над крестьянством? Можно предложить следующую гипотезу: объяснение – в способе реализации замысла на местах. Одно дело, когда план сборов развёрстывает по сёлам и по усадьбам в мирное время старый компетентный чиновник, который знает ситуацию на местах и которому жить и жить в этом уезде и встречаться с крестьянами, а также отвечать перед своим начальством за возможные беспорядки и недовольство, а на следующем уровне сами сёла делят планы сборов между дворами так, чтобы это было одинаково посильно для всех. Совсем другое дело – когда старый госаппарат и правоохранительные органы давно разогнаны и сбором хлеба занимается продотряд под командованием латыша или еврея, которые никогда не видели русской деревни, к тому же отряд сформирован из городских рабочих, которым хочется поскорее вернуться в город. Зачем кропотливо разбираться, кто и сколько может дать, зачем заранее распределять по крестьянским дворам планы сбора, если проще ворваться в первые попавшиеся хозяйства и выгрести оттуда сколько получится? Для регулирования изъятия хлеба в подобных случаях и вводились нормы минимума, который надо оставлять крестьянину – иначе продотряды намного чаще оставляли бы крестьянские семьи совсем без хлеба. В этой ситуации выигрывает тот крестьянин, кто сумел свой хлеб припрятать, но всё же оставить в амбаре не настолько мало, чтобы выглядело неправдоподобно.

Сами лидеры большевиков не понимали, почему продразвёрстка встречала такое сопротивление. Беседуя с Б.Расселом в годы Гражданской войны, Ленин заметил, что фискальное давление на крестьян при Советской власти ниже, чем до этого при царизме, что большевики забирали у крестьян меньше хлеба, чем царский режим. После этого Ленин проговорил, размышляя вслух: «И всё-таки, они нас не любят». Можно уверенно сказать, что тогдашние крестьяне «не любили» бы любой режим, собирающий «их» хлеб. Но среди всех политических сил большевики вызвали наименьшее сопротивление крестьянства и поэтому смогли его перебороть. Быть может, издержки «на местах» у большевистских продотрядов были меньше, чем у белых (по Кудрявцеву и др.).

Вот что пишет в «Русском Журнале» О.Вите: “В текстах, относящихся к концу Гражданской войны, Ленин анализирует позицию крестьянства на протяжении Гражданской войны и констатирует две (а на Украине даже три) большие волны колебаний крестьянства: Первый этап. Крестьяне в массовом порядке поддерживают большевиков и обеспечивают так называемое "триумфальное шествие Советской власти". Второй этап. Крестьяне, столкнувшись с реальной властью большевиков, проявляют недовольство и – опять-таки в массовом порядке – переходят на сторону "белых", чем обеспечивают установление контроля последних над большей частью территории России. Третий этап. Испытав на себе порядки при "белых" и сопоставив их с порядками при "красных", крестьяне выбирают "меньшее из двух зол" и тем обеспечивают окончательную победу большевиков. А на Украине случилось так, что крестьяне успели во второй раз разочароваться в большевиках, в связи с чем Ленин настоятельно рекомендует товарищам по партии вести себя по отношению к украинским крестьянами более лояльно» (по Вите).

Многие скажут, что большевики выдвинули лозунг «землю – крестьянам», чтобы захватить власть. На самом же деле, правильнее следующее: ни одна партия, которая противилась бы уравнительному землепользованию, власть бы не удержала! К тому времени это показал опыт мексиканской революции, в которой все силы, противившиеся радикальному требованию крестьян, были за 10 лет перебиты, причём с намного большими потерями для страны, чем в российском случае. Опыт Мексики показал и невозможность даже компромисса в земельном вопросе: либеральные правительства помещиков и буржуазии, готовые, в принципе, делиться землёй с крестьянами, свергались теми, кто не хотел менять ничего. Гениальность Ленина состояла в том, что он не только понял невозможность противодействовать чаяниям крестьян после состоявшегося выхода их из-под контроля, но и, в отличие от эсеров, нашёл путь развития всей страны, который сочетался бы с выполнением крестьянских чаяний, а вернее, временной уступкой их чаяниям.

ЧТО ДЕЛАТЬ С ЭКОНОМИКОЙ?

Собственно, на лозунге «фабрики – рабочим» можно было бы и не останавливаться после предшествующего разбора, если бы не одна деталь: рабочие легче поддавались управлению и не начали «стихийных переделов» своих фабрик, потому что фабрику не разделишь по участкам (это только в 1990-х годах стали приватизировать советские заводы по отдельным цехам). В отличие от случая с переделом земли, лозунг «фабрики – рабочим» не был программой немедленных действий большевиков. Всем известно, что первыми законодательными актами новой власти стали «Декрет о мире» и «Декрет о земле», выполнявшие два из четырёх лозунгов большевиков. «Декрет о власти Советов» принимать не было смысла, потому что власть и так перешла к тем советам, которые контролировались большевиками (советы с неугодным составом разгонялись).

А почему же не было «Декрета о фабриках»? Да просто потому, что лозунг этот указывал на далёкую перспективу построения социализма, а тогда национализировать промышленность большевики и не собирались. Куда быстрее вели национализацию промышленности, например, прозападные марксисты, пришедшие к власти в Грузии и поддержанные Антантой. Волна национализации пошла уже в 1918 году, в основном, под давлением снизу, когда капиталисты стали разворовывать свои же заводы (ситуация, знакомая по 1990-м), и сами рабочие брали фабрики под контроль и обращались к советскому правительству с требованием национализировать их. Толчком к массовой национализации стала и попытка капиталистов продать за бесценок свои заводы немцам (по Брест-Литовскому договору Россия обязывалась компенсировать все немецкие инвестиции золотом, и для немцев массовая скупка русских заводов приобретала смысл).

Были в ходе национализации и интересные находки: требование национализации банков, которое было выдвинуто Лениным ещё в Апрельских тезисах и действительно было программным. Как потом оказалось, оно позволило пресечь один из путей оттока капитала и уйти от децентрализованной эмиссии кредитных денег. Весь ноябрь частные банки пытались создать собственный эмиссионный центр, независимый от Госбанка, которым уже овладели большевики. Он стал бы выпускать чеки на предъявителя, обеспеченные банковскими ценностями и солидарной ответственностью банков. Это могло привести к полному коллапсу денежного обращения. Вооруженный захват частных банков был проведен большевиками по всем правилам революционной тактики. К 10 часам утра 14 декабря 1917 г. рядом с конторами всех частных банков Петрограда были сосредоточены вооруженные отряды Красной Гвардии. Через 15 минут они вошли одновременно во все банки. Их правления были вынуждены работать под вооруженным контролем. Декрет о национализации банков был принят в тот же день вечером. Однако национализация банков была завершена только к середине 1920 г., т. е. фактически именно к началу функционирования экономики в мирных условиях. На баланс Народного банка за это время поступило 12,7 млрд. руб. банковских ценностей. Естественно, лишь незначительную часть их составляли деньги. Денежная касса частных банков, перешедшая в распоряжение Советской власти, вряд ли была больше 250 млн. руб. (по Воронову).

Вторым важнейшим пунктом финансовой программы большевиков была отмена коммерческой тайны и полный контроль над доходами частных лиц. Указывая на необходимость отмены коммерческой тайны, В. И. Ленин писал: “...Только она развернула бы народную инициативу контроля через союзы служащих, через союзы рабочих, через все политические партии, только она сделала бы контроль серьезным и демократическим”.

ЧТО ДЕЛАТЬ С ВЛАСТЬЮ?

Лозунг «мир – народам» точно так же происходил из общенародного требования выхода России из войны, как и два предыдущих лозунга. Совершенно ясно, что Ленин оказался прозорливее всех своих оппонентов в 1914 году в вопросе о том, нужна ли была России эта война. С точки зрения участвовавших в войне народов, ленинское требование прекращения войны было справедливым (все участники больше потеряли, чем приобрели). Ленинский лозунг «поражения собственного правительства» в войне был, с точки зрения интересов России, неверен вплоть до Февраля, но до Февраля большевиков никто и не слушал. Что же касается 1917 года, то уже к концу весны, в результате революции, российская армия разложилась (и вовсе не из-за пропаганды большевиков), и лозунг «мир – народам» означал возможный для России путь сепаратных переговоров с Германией, чтобы добиться каких-то условий мира. Те, кто ругают большевиков за тяжёлые условия Брестского мира, почему-то никогда не задумываются о том, а была ли возможность держать фронт и далее в условиях отсутствия боеспособной армии (впрочем, как и забывают о том, что после скорого поражения Германии условия Брестского мира отпали сами собой).

Наконец, смысл отказа от парламентаризма в лозунге «власть – советам» состоял в том, чтобы исключить из политического процесса компрадорскую элиту и создать такую систему власти, которой бы подчинилось большинство населения. Почему-то и в наши дни многие не избавились от иллюзий относительно функционирования парламентского механизма, но так уж получается, особенно в неспокойное время, что выборная власть становится независимой от тех, кто её избрал. За тот период, пока над ничего не решавшей Думой стоял царь, и её делегаты последовательно отстаивали в своих речах идеологию своей партии, у многих сложилось впечатление, будто и при парламентской республике будет так же, поэтому достаточно проголосовать по спискам партий – и депутаты победившей партии проведут свою программу, которая, согласно результатам выборов, совпадает с волей народа. На самом же деле, избрание депутата делает его независимым от избирателей на весь срок до новых выборов, а за эти несколько лет депутат входит в элиту, проникается её интересами и служит ей.

Уж не говоря о том, что в условиях парламентской демократии всех бы переболтали говорливые милюковы и керенские. Тогдашний механизм формирования советов делал такое невозможным: депутат от рабочих самой маленькой фабрики всё время был среди них, и рабочие могли отказать ему в доверии на каждом очередном собрании, если депутат не казался лучшим из возможных. Этот же механизм действовал по цепочке вверх, но – что интересно – поскольку это были «советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов», то в ходе выборов исключались все слои, которые могли бы продавливать волю элиты! Конечно, представители разных партий от элиты могли прийти на собрание совета, но толку-то что? Этой инициативой большевики обеспечили себе, во-первых, поддержку рабочих, солдат и крестьян, а во-вторых, обеспечили самодеятельное участие населения в восстановлении органов управления на местах, куда у ЦК просто руки не доходили.

Даже идея рабочего контроля не была изобретением большевиков. “...Против участия рабочих в ,,государственном" контроле кадеты ничего не имеют”,— отмечал В. И. Ленин. “Рабочий контроль — действительное средство борьбы с разрухой и там, где удавалось его проводить, положение действительно улучшалось”,— говорил на съезде В. П. Милютин (по Воронову). Перед Октябрьской революцией в стране неустойчиво действовала карточная система. Временное правительство ее так и не признало. Большевики предлагали ее не отменять, а, напротив, развить и дополнить, совершенствуя. Была поставлена задача: каждый гражданин должен входить в потребительский кооператив. “Целью "обсоюзивания" является установление полнейшей, строжайшей и подробнейшей отчетности, а главное соединение операций по закупке сырья, по сбыту изделий, по сбережению народных средств и сил” (по Воронову).

Эффективность народовластия была очень велика. Так решением Советов ввели патрулирование улиц дружинами из рабочих, что сразу снизило преступность. При этом все фабрики обязаны были прислать каждого десятого (по Кара–Мурзе). Замечу, кстати, что если местный совет принимал решение послать на охрану правопорядка каждого десятого рабочего, то он же и имел возможность рекрутировать каждого десятого рабочего, ибо формировался из представителей советов на самих фабриках. Это принципиально отличало Советы от собраний обычных депутатов, которые уже тогда были скопищем безответственных болтунов, не способных ни принять конкретное решение, ни, тем более, воплотить его в жизнь. Народ увидел, что большевики это понимают, что они понимают ненужность войны для России, что они против зажравшейся на войне буржуазии, и массово пошёл в большевистскую партию.

Кто-то может сказать, что такое исключение элиты из политического процесса лишало целые слои возможности выражать свои интересы и закрывало путь к диалогу; поэтому старая элита и пошла на развязывание Гражданской войны. Разгон Учредительного Собрания называют поворотным моментом, после которого часть политических сил уже не могла идти на диалог с большевиками («забывая», что Добровольческая армия Корнилова на Юге начала формироваться ещё в ноябре, т.е. за два месяца до разгона Учредительного собрания). Представляется, что в этой точке зрения игнорируется тот факт, что одна только национализация банков, неизбежная для спасения России, уже была абсолютно неприемлема для элиты, поэтому дальнейших компромиссов она бы не искала. Элите всё было мало, и даже минимальные ограничения её паразитизма со стороны царя она не потерпела и решила его свергнуть. Что уж говорить о большевиках…

Опыт Мексики показал: когда беспорядки уже начались, сдерживать самые радикальные требования со стороны подавляющего большинства народа – крестьян – было уже бесполезно. В условиях всесжигающей Гражданской войны власти в Мехико сменялись одна за другой, пока, наконец, вся прежняя элита не была изгнана или перебита и пока все требования крестьянства не были выполнены. Большевики начали с выполнения чаяний крестьянства и отстранения элиты, и если бы последняя не понадеялась на помощь Запада, то уступила бы сразу. Вместо белого движения, большевикам осталось бы усмирить несколько локальных мятежей. Хотя и в этом им бы потребовалась предельная жёсткость, так как только жестокая диктатура могла остановить падение страны в хаос.

Думаете, благодаря чему транспорт не встал после прихода к власти большевиков? Благодаря возврату к методам царизма. Деникин вспоминал: "В 1919 году в "Правде" был опубликован приказ народного комиссара путей сообщения Красина, похоронивший окончательно некрасовские упражнения в области самоуправства: "Существующая система железнодорожного управления... привела транспорт к полному развалу... Всем завоеваниям революции грозит опасность уничтожения... На место коллегиального, а в действительности - безответственного управления вводятся принципы единоличного управления и повышенной ответственности. Все, от стрелочника до члена коллегии, должны точно и беспрекословно исполнять все мои предписания. Реформы приостановить и всюду, где только можно, восстановить старые должности и старый технический персонал в центральном управлении и на линиях".

Итак, неосторожное вступление в войну царской России и разразившаяся Первая мировая война дала разложившейся элите возможность совершить переворот, чтобы избавиться от мешавшего ей царизма. Но февральский переворот спровоцировал крах российской государственности и погружение страны в хаос. В России сложилась обстановка всеобщего бунта – «бессмысленного и беспощадного». Февральская власть не была способна восстановить государственность, а к октябрю 1917 года она уже ничего не решала и никем не управляла. Даже Солженицын на скрывает своего отвращения к Февральской революции. Он пишет в Красном колесе. "...она (революция–АВТ.) была духовно омерзительна, она с первых часов ввела и озлобление нравов и коллективную диктатуру над независимым мнением (стадо), идеи ее были плоски, а руководители ничтожны."

Наиболее быстрый в тех условиях путь восстановления российской государственности предложили и осуществили большевики, и их победа указывает, что любая другая сила не могла восстановить государственность или сделала бы это с ещё большими жертвами и намного медленнее. Важным фактором, способствовавшим их победе, была идеология, которая (независимо от своей научной обоснованности), в отличие от конкурирующих идеологий, помогла достичь в народе относительного согласия (по Кудрявцеву и др.). Итак, именно большевики нашли единственно возможный в то время путь как прекратить хаос и восстановить целостность России. Что ж получается на самом деле? Поскольку большевики – единственные из политических партий – выступили против вступления России в Первую мировую войну, то они оказались в изоляции, а лидерам пришлось покинуть страну или скрываться. Руководство большевиков вернулось из эмиграции в апреле «на всё готовое», и не принимало никакого участия в февральской революции, которая задала весь дальнейший ход событий. Поэтому пора прекратить смотреть на большевиков как на виновников страданий и жертв этого периода в стране. Они как раз повинны меньше всего. Однако надо отдать большевикам должное. Придя к власти в октябре 1917 года в разрушенной, разорванной стране партия большевиков (64-я по численности в 1917 году) навела в стране порядок. Именно благодаря большевикам удалось избежать полного распада России уже в 1917 году. По-сути большевистская партия восстановила старую Россию.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. В статье использованы материалы нашей книги (Кудрявцев и др., 2006). Выражаю благодарность М. Кудрявцеву за редакторскую обработку первоначального текста.
2. Прошу прощения у читателей за свою манеру цитирования источников литературы. Некоторые разделы содержат много текстов различных авторов, чуть видоизменённых мною для удобства изложения. Они близки к оригиналу, но содержат мелкие исправления и сокращения. Поэтому я не оформляю видоизменённые чужие тексты как цитаты, а даю ссылку, что цитирую их по такому-то автору.

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

Бразоль Б.Л. 1958. Ответ клеветникам, расчленителям и русофобам. Царствование Императора Николая II 1894-1917 в цифрах и фактах. Исполнительное Бюро Общероссийского Монархического Фронта. http://www.russia-talk.com/brazol.htm
Вите О. 2003. Опыт реабилитации большевистского переворота с либеральных позиций. K 86-летнему юбилею Октябрьской революции. Русский Журнал, 6 ноября 2003. www.russ.ru/ist_sovr/20031106_vite.html
Воронов Ю. 1987. Финансовое банкротство предреволюционной России. журнал "ЭКО", номер 11. Альманах Восток. N2(14), февраль 2004 года http://www.situation.ru/app/j_art_318.htm
Гражданская война в СССР. М.: Воениздат. 1986.
Кара–Мурза С.Г. 2004. Гражданская война. М. Алгоритм
Кожинов В.В. 2002. “Россия. Век ХХ” (в 2-х томах), “Победы и беды России”.
Криницын Ф.С. История первой мировой войны 1914-1918 гг. http://militera.lib.ru/h/ww1/05.html
Крупнов Ю. 2003. http://www.samisdat.ru/2/2123e-rp.htm
Кудрявцев М., Миров А. и Скорынин Р. 2006. «СТАТЬ АМЕРИКОЙ», ОСТАВАЯСЬ РОССИЕЙ: ПУТЬ К ПРОЦВЕТАНИЮ. М. Алгоритм–Б. В двух книгах. Книга 1. 624 стр. ISBN 5-98738-022-7. Книга 2. 448 стр. ISBN 5-98738-024-3. http://www.ozon.ru/context/detail/id/2608045/.
http://www.rus-crisis.ru/modules.php?op=modload&name=Downloads&file=index&req=viewsdownload&sid=8
Назаров M. 2004. Россия накануне революции и Февраль 1917 года. Наш современник. Номер 2. http://nashsovr.aihs.net/p.php?y=2004&n=2&id=3
Пыхтин С.П. Кампания 1915 года на русском фронте и ее уроки.
Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооруженных сил. Статистическое исследование. http://www.rus-sky.org/history/library/w/w02.htm
Сахаров А.Н. (ред.) 2005. История России. Учебник для вузов. Т. 2. М. Астрель. 862 стр.
Святитель Иоанн Шанхайский (Максимович). Происхождение закона о престолонаследии в России.
Семёнов Ю.И. 1996. Белое дело против красного дела. "Коммунист", №3, с. 102-116.
Солоневич И. 1991. Народная монархия. М. Феникс. http://monarhiya.narod.ru/nm_ogl.html
Шанин Т. 2004. Четыре с половиной аграрных программы Ленина. Отечественные записки, 2004, номер 1 http://magazines.russ.ru/oz/2004/1/2004_1-1_32.html
Яковлев Н.Н. 2002. «1 августа 1914», М. Алгоритм, с. 180-181.
Vernadsky G. 1944. A history of Russia. NY. New Home Library.